Новости о нападениях на врачей — чаще всего на сотрудников «Скорой помощи», как сводки с фронта: на Камчатке водитель иномарки не пропустил «Скорую помощь» и пациент умер; в Ярославле пациент разбил голову врачу «Скорой помощи»; москвич ранил ножом трехлетнего ребенка и угрожал врачам «Скорой»; пациент сломал ногу медсестре «Скорой». Таких сообщений в прессе и прежде было не счесть, но на этот раз на них начали реагировать и законодатели, и правоохранительные органы. В Следственном комитете требуют провести проверки всех дел, в которых пострадали медицинские работники, в прокуратуре — рекомендуют Госдуме в приоритетном порядке рассматривать законопроекты, касающиеся усиления ответственности за покушение на жизнь, насильственные действия и оскорбление медицинских работников. А в Госдуме предлагают пожизненно лишать прав водителей за помехи для машин «Скорой» и таранить машины. 

По мнению главного врача Городской станции скорой медицинской помощи Алексея Бойкова, таких предложений может быть много, но главного они не изменят - отношения общества к врачам вообще и к врачам «Скорой» в частности: «Мы должны понимать, что для медицинского работника должны быть открыты все двери и никто не должен препятствовать ему в выполнении профессионального долга. А пока этого понимания нет, необходимо ужесточать законодательство. Без жестких мер сегодня не обойтись. Поэтому я поддерживаю только предложение Минздрава дополнить главу 25 УК РФ статьей 238.2 «Посягательство на медицинского работника в связи с осуществлением профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи».

- Алексей Александрович, как часто сотрудники петербургской «Скорой» страдают от агрессивных пациентов? 

- В позапрошлом году только в городской службе скорой помощи (без учета происшествий с районной службой) произошло 42 нападения на сотрудников, в прошлом году — 45 случаев, пострадавших было более 50. Но это просто цифры. Теперь представьте, что за ними стоят люди. Они к счастью, получили нетяжелые травмы: выбитый зуб, поврежденное лицо. В основном у нас работают женщины, кроме физической, они получают и психологическую травму — после таких событий боятся выезжать на вызовы в темные подъезды, чердаки и подвалы, поэтому часто увольняются. В отличие от любого другого человека, который может не заходить в темную арку или изменить маршрут, чтобы не идти ночью по пустырю, сотрудники «Скорой» права выбора не имеют. Они приезжают туда, куда их позвали.

Я называю число только тех нападений, после которых поданы заявления в правоохранительные органы. Случаев угроз физической расправой гораздо больше. Сотрудники вынуждены сами решать эти вопросы. 

При этом уголовная ответственность ни за угрозы, ни за легкие травмы не предусматривается — только административное наказание, уголовное — за повреждения средней и тяжелой степени. 

- За какие действия надо ужесточать ответственность? 

- Даже за угрозу физической расправой. Ведь что последует за ней, никто не знает. Сейчас в нашей инструкции написано — сотрудники должны покинуть помещение, удалиться на безопасное расстояние, вызвать сотрудников полиции и только с ними потом войти в квартиру. С одной стороны, это выход из сложной ситуации, с другой, все это время, пока идет разбирательство, пока ожидается подмога из полиции, человек, которому помощь нужна сию секунду, ее не получает. Более того, ее не получают и другие пациенты, который вызывают «Скорую», пока длится это самое ожидание. На неопределенное время оно растягивается, когда сотрудников избивают — они едут в клинику за медицинской помощью, потом в полицию — писать заявление. Да, в Петербурге можно вызвать другую бригаду на замену. А если речь идет о небольшом населенном пункте, где работает один фельдшер на одной машине скорой помощи? Его ударили, он поехал в ЦРБ, чтобы ему оказали помощь, а весь район оказывается без медицинской помощи. И не у кого спрашивать, почему скорая едет медленно — ее на определенный период вообще нет. Человек, спровоцировавший эту ситуацию — напавший на медиков, по сути, оставил в опасности людей, которым нужна помощь. 

- Министр здравоохранения Вероника Скворцова сказала, что на Камчатке врачи «Скорой», которых не пустили к пациенту, могли бы пойти к больному пешком. 

- Каждый конкретный случай рассматривается по-разному. А если бы не могли дойти? А если в следующий раз инцидент будет на въезде в город? 
Сотрудники «Скорой» ходят пешком, и не только до квартиры. Километры проходят по железнодорожным путям, если их вызвали на «рельсовую травму», а на атвтомоблиле до места не добраться. 

Это неверная постановка вопроса. Врачи могли и с подстанции пешком дойти до квартиры. А могли и сугробы раскопать, чтобы на машине проехать. Но это — медицинские работники, они не должны наматывать пешком километры и копать траншеи. И если жители населенного пункта не могут предоставить возможность доктору попасть к пациенту, давайте тогда отменим выездную медицинскую службу — пусть родственники сразу доставляют пациента в больницу. А раз уж сегодня предоставляется возможность вызвать врача домой, то давайте создавать ему условия - встречать «Скорую помощь», чтобы она не искала подъезд и квартиру, заранее предупреждать охрану, если она есть в доме, чтобы ее пропускали.

- А если «Скорая» не может проехать по двору — разрешить ей таранить автомобили? 

- Что значит «скорая помощь будет таранить автомобили»? Мы же не ездим, как МЧС на ЗИЛах. Мы после таких «таранов» свои нежные «форды» будем месяц ремонтировать и бригаде будет не на чем добраться к другим пациентам. А кроме того, ситуация с парковкой в наших дворах, действительно, такая, что машину поставить негде, приходится ставить, как получится, не предполагая, что кому-то в два часа ночи понадобится «Скорая». Эта проблема решается вполне цивилизованно, без тарана: на лобовом стекле владелец машины может составить номер мобильного телефона, чтобы его можно было попросить освободить проезд для врачей. Надеюсь, все автолюбители с пониманием отнесутся к этому.

Мы забываем, что дело не в необходимости «тарана», а в том, что у нас дворы закрыты воротами, или хуже того, жильцы в арках установили бетонные полусферы, подогнать машину невозможно, а есть пациенты, которые, к сожалению, не могут выйти сами. 

- Звучит предложение пожизненно лишать прав водителей, не пропускающих «Скорую». Не слишком ли сурово?

- «Пожизненное лишение прав» это утопия. С большими штрафами и, возможно, лишением прав на какой-то разумный срок соглашусь. Но по большому счету надо вносить изменения в правила дорожного движения в соответствии с мировой практикой. 

За рубежом, когда едет машина со спецсигналом, другие участники движения уходят вправо, а если нет возможности - останавливаются и включают аварийку. Потому что если автомобилист будет двигаться и произойдет ДТП, его виновником окажется автолюбитель.  

По закону «там» при любом ДТП, в котором участвует машина со спецсигналом, виновата машина, у которой его нет: не важно, по главной дороге или второстепенной она едет, на какой сигнал светофора. Вопрос с мигалками давно уже цивилизованно разрешен — они есть у тех, кто имеет на них право, то есть у определенных служб. Тогда давайте дадим им приоритет. Иначе для чего эти спецсигналы вообще нужны? Если мы введем эту норму в ПДД, не нужно будет вводить уголовное наказание за то, что не пропустили «Скорую». 

- Кто должен внести это предложение?

- Думаю, это должна сделать ГИБДД. Тем более, что полиция тоже в этом заинтересована. И ГИБДД должно определить наказание. 

Источник: © Доктор Питер